Первое проявление анархического движения в Екатеринославе относится к 1904 г., когда в городе появилась махаевская «группа рабочего заговора», носившая название «Партия борьбы с мелкой собственностью и всякой властью». Группа эта просуществовала всего два месяца и в августе того же года была разгромлена(1). Деятельность махаевцев свелась к серии краж, пропагандой они практически не занимались. Во всяком случае, когда в мае 1905 г. в Екатеринослав прибыл член белостокской «Интернациональной группы Борьба» рабочий Фишель Штейнберг («Самуил»)(2), он обнаружил, что рабочие массы совершенно не знали об их (анархистов. — А.Д. и А.Д.) существовании. Тем не менее происходившие в это время революционные события подготовили рабочих к восприятию бескомпромиссной программы анархистов. В июне из Белостока приехали два пропагандиста, начавшие регулярно (два раза в неделю) проводить в заводском поселке Амур массовки, на которых присутствовало по 100—200 человек, в том числе рабочие из Екатеринослава, а также из других заводских поселков (Кайдаки, Чечеловка, Нижнеднепровск). Вскоре рабочие из Амурской организации ПСР объявили себя анархо-коммунистами, к ним присоединились некоторые рабочие и ремесленники из города — бывшие с.-р. и, отчасти, с.-д. Так было положено начало «Группе екатеринославских рабочих анархистов-коммунистов», которая поначалу занималась исключительно пропагандистской деятельностью, причем в довольно тяжелых условиях: без денег, литературы, типографии.
Осенью 1905 г. администрация крупнейших амурских заводов, «Эзау» и машиностроительного, в ответ на стачку объявила локаут, было уволено около тысячи рабочих. Анархисты не остались в стороне: 4 октября в квартиру директора машиностроительного завода Германна была брошена бомба. Покушение оказалось во всех отношениях удачным — кроме убитого на месте Германна, в доме никого не было, террорист остался нераскрытым. На следующий день группа выпустила «Извещение», а еще через несколько дней — листовки «Ко всем рабочим» и «К рабочим машиностроительного завода», встреченные рабочими, по свидетельству «Екатеринославского анархиста», с большой симпатией. Директор завода «Эзау» Пинслин, на которого также готовилось покушение, принял меры предосторожности, но все же через полгода был ранен также в результате взрыва бомбы.
В январе 1906 г. на конференции «безмотивников» в Кишиневе была создана «Русская террористическая летучая группа анархистов», состоявшая из наиболее видных террористов нескольких городов западных и южных губерний, наметивших осуществление ряда крупных покушений в России и за границей. «Летучая группа», остро нуждавшаяся в деньгах, отправилась в Екатеринослав для добывания средств.
В результате с конца января началась эпидемия экспроприаций, отнявшая все силы группы; массовки, соответственно, прекратились. Обычно практиковалась рассылка так называемых мандатов (требование денег, заверенное печатью «Группы анархистов-коммунистов»). Получив «мандат», жертва предпочитала выдать требуемые небольшие суммы, так как отказ мог обернуться крупным ущербом: например, в посудный магазин Вайсмана была брошена бомба (посетителям и служащим дали несколько секунд, чтобы выбежать перед взрывом), и убыток составил несколько тысяч рублей3. Бывали случаи, когда требуемой по «мандату» суммы сразу получить не удавалось: например, 27 февраля в контору одного из небольших амурских заводов явился экспроприатор, напомнивший о «мандате» на 500 рублей. В кассе оказалось только 256, и анархист потребовал, чтобы к его следующему приходу были приготовлены недостающие деньги и 25 рублей штрафа (!). Требование его было выполнено, а в полицию хозяин обратился только спустя несколько недель(4).
Но нередко совершались и открытые нападения. Так, в 1907 г. двадцатилетняя Анна Дранова была осуждена к каторжным работам за принадлежность к анархистам-коммунистам и «разбойное нападение на казенную винную лавку и похищение из нее 377 руб. 3 коп.» 14 февраля 1906 г.(5) Как правило, захваченные таким образом суммы были значительно меньше: 2 марта при ограблении аптеки Розенберга взято 40 рублей, 29 марта при налете на аптеку Левого — 32 рубля(6). Для предотвращения экспроприаций на всех перекрестках города были выставлены солдатские патрули, но результатов эта мера не принесла.
Сейчас невозможно определить, сколько экспроприаций было совершено группой в этот период: не все акты становились известными полиции, а часть налетов, совершенных от имени анархо-коммунистов, не имела к ним отношения. «Екатеринославский анархист» приводит несколько таких фактов, ставших известными группе, сообщая, что анархисты иногда заступались за ограбленных мелких ремесленников и лавочников. В одном случае дело дошло даже до перестрелки между анархистом, случайно оказавшимся свидетелем ограбления, и группой экспроприаторов (как выяснилось — безработными социал-демократами).
В начале февраля анархист Олик Чернецкий ранил мастера Каменского завода и бросил две бомбы в Каменский полицейский участок. С этого момента террористическая деятельность группы возобновилась. Следующее покушение было совершено спонтанно: 2 марта рабочий Вячеслав Виноградов увидел на улице прапорщика Каистрова, который избивал солдата, не отдавшего честь. Виноградов выстрелил в офицера, ранил его, но был арестован и 10 марта 1906 г. приговорен к пятнадцати годам каторги(7).
Не имея денег, оружия, типографии, малочисленная группа оказалась в тяжелом положении. В апреле группа получила партию револьверов и не только возобновила экспроприации, но и организовала новые кружки в Нижне-Днепровске. В это время к группе примкнули видные впоследствии террористы — Павел Гольдман и Семен Трубицин, которые ранили в Нижне-Днепровске жандармского вахмистра Коваленко и шпиона Суслова.
18 апреля совершена очередная крупная экспроприация — захвачено 6500 рублей у сборщика монополий в окрестностях города. Часть захваченных денег (мелкие монеты) была тут же роздана местным крестьянам, на остальные в мае была организована типография.
Не прекратила группа и террористическую деятельность, что очень скоро отразилось на массовой работе. 27 апреля Олик Чернецкий в одиночку напал в Каменске на трех городовых, «прославившихся» пытками анархистов, убил одного и тяжело ранил двух других. Через день он едва не был арестован на конспиративной квартире во время случайного обыска, но успел скрыться, тяжело ранив помощника пристава и командира казачьей сотни.
3 мая Гольдман, Трубицин и Зубарь узнали, что в полночь через Нижне-Днепровск пройдет «министерский поезд», и отправились к железной дороге с намерением взорвать его. (В действительности, судя по телеграмме ЕГЖУ в департамент полиции(8), проехать должна была комиссия во главе с начальником дороги.) «Министр» опаздывал, и террористы решили бросить бомбы в вагон первого класса показавшегося курьерского поезда, так как «в нем ездят не рабочие, а одна буржуазия». Зубарь бросил бомбу, но поезд не остановился. Жертв среди пассажиров, к счастью, не было, путь также остался в исправности — урон от взрыва выразился лишь в повреждении одной из стен вагона. При взрыве Гольдман получил ранение в ногу и вынужден был лечь в больницу, где его и арестовали в конце мая. Эта акция в духе «безмотивного террора» вызвала большой резонанс в обществе (по свидетельству «Екатеринославского анархиста», проект взрыва вагона первого класса незадолго до этого обсуждался группой и был отвергнут почти всеми ее членами).
Следующее крупное боевое предприятие группа осуществила 11 мая. Зубарь и оставшийся неизвестным анархист установили две бомбы с часовым механизмом около казачьих казарм на Амуре. Первая бомба была небольшой и становилась в расчете на то, что после ее взрыва казаки выбегут на улицу искать террористов. Однако казаки, услыхав взрыв, напротив, спрятались в казармах, и когда через пять минут взорвалась вторая, восьмикилограммовая бомба, пострадавших не оказалось, была лишь разнесена в щепки ограда казарм.
После этих взрывов власти, и без того встревоженные усилившейся активностью анархистов, приняли ответные меры и обрушили на заводской поселок Амур жестокие репрессии.
В то же время не прекращались и боевые акции: если январь — апрель 1906 г. были «эрой экспроприации», то май — август стали «эрой террора». За это лето были убиты: организатор охранного отделения на Амуре Мальченко, начальник стражников Морозов, три околоточных надзирателя и свыше десяти городовых и стражников; убито и ранено двенадцать предателей и доносчиков (впрочем, некоторые из них таковыми не являлись). Среди актов «экономического террора» выделяются убийства начальника тяги Федорова и мастера нижне-днепровских железнодорожных мастерских Пчельникова, жестоко преследовавших забастовщиков, а также покушения на упомянутого выше директора завода «Эзау» Пинслина и владельца пекарни кадета Козловского. Характерны обстоятельства покушения на Федорова (грозившего на собраниях рабочих, что «мясо стачечников будет валяться на улицах»): днем в центре Амура к нему подошел один из террористов, сказал, что его семья голодает, и попросил «хоть какой-нибудь работы». Федоров отказал и тут же был убит двумя стоявшими рядом анархистами. Подобная «театрализация» покушений отмечалась в середине 1906 г. в Екатеринославе и других городах губернии (Бахмут, Юзовка и др.). Почти все свои террористические акты группа сопровождала выпуском листков, в которых сообщала о произведенном покушении и грозила смертью «директорам заводов, мастерам, полицейским и шпионам». За лето отмечено также десять случаев разоружения стражников и городовых в поселках Чечеловка и Амур.
Состояние властей к августу было близко к панике: губернатор Екатеринослава 5 августа сообщал директору департамента полиции: «Агентура среди анархо-террористов ничтожна, внешнее наблюдение в предместьях города и на Амуре отсутствует, можно рассчитывать на целый ряд покушений и убийств, предотвратить которые полиция не может»(9). Рабочее население Екатеринослава относилось к анархистам с большим сочувствием; «Екатеринославский анархист» привел популярное среди рабочих летом 1906 г. высказывание: «Социал-демократы столько лет работают, все ничего сделать не могут; анархисты только что появились, а уже столько сделали», — имея в виду результаты экономического и антиполицейского террора. Показательны обстоятельства экспроприации 17 августа в лесопильне Копылова: нападение на несших портфель с деньгами сторожей совершено днем, во дворе предприятия, полном работников, но никто из них не попытался помешать нападению, а прибывшим вскоре полицейским рабочие заявили, что лиц и одежды анархистов не разглядели(10). «Екатеринославский анархист» сообщает даже, что в августе во время перестрелки с полицией при удачных выстрелах анархистов жители рабочей окраины аплодировали.
В результате чины полиции массово стали покидать службу, а те, что остались в рабочих поселках, бездействовали. Так, когда в одном из домов на Амуре в конце июля случайно взорвалась хранившаяся там бомба, составление протокола и обыск произвели только 5 августа после прибытия из города полиции под охраной сорока казаков.
Утром 5 августа восемь членов группы во главе с Семеном Трубициным явились в земскую больницу, где на лечении находился арестованный за попытку взрыва «министерского поезда» Павел Гольдман, обезоружили охранявшего его городового и увезли Гольдмана(11). Через несколько часов дом, в котором его поместили, окружила полиция. По версии «Екатеринославского анархиста», Гольдман, отстреливаясь, убил двух стражников; губернатор же в телеграмме в департамент полиции утверждал, что один из стражников получил тяжелое ранение из-за неосторожного обращения с оружием(12). Оба источника сходятся в том, что Гольдман, видя безвыходность положения, застрелился. Анархисты заподозрили в его выдаче некую Козлову и 12 августа ее убили. Однако, судя по все той же телеграмме губернатора в департамент полиции, дом, в котором находился анархист, указал отвозивший его извозчик, оперативно обнаруженный в ходе следствия(13).
В сентябре, узнанный полицией, был убит прямо на улице, без суда и следствия, основатель группы Фишель Штейнберг. В октябре анархисты убили двух городовых, а в начале ноября погибли еще три члена группы. Янек Гаинский, Яков Коноплев, Олик Чернецкий и Эдек Черепинский возвращались в город с револьверами, но без патронов. Неожиданно на пристани начался обыск; последним оставшимся патроном террористы ранили стражника, в возникшей суматохе Черепинский скрылся, но трое остальных были арестованы и 11 ноября расстреляны(14).
В эти же дни были приговорены к смертной казни за экспроприацию 18 апреля пять рабочих, из которых, по утверждению «Екатеринославского анархиста», был только один анархист — Степан Таможников. Члены революционных партий были взволнованы приговором, по инициативе рабочих — членов ПСР для освобождения осужденных была составлена группа из двадцати эсеров, максималистов и анархистов. 13 ноября эта сборная дружина напала на конвой, сопровождавший осужденных к месту казни. Пять конвоиров были убиты, из нападавших легко ранен один, арестанты бежали. (На следующий день Таможников был обнаружен полицией, и 10 февраля 1907 г. его повесили.)
Прологом к новой кампании террора, захлестнувшего город в 1907 г., стал взрыв 23 декабря полицейского участка в рабочем поселке Амур, в результате которого погибли три казачьих офицера и околоточный надзиратель. Взрыв организовал только что приехавший из Средней Азии Петр Аршинов («Марин»). Он же восстановил типографию, в которой в самом конце декабря было отпечатано 6000 экземпляров листовки «Павел Гольдман».
К январю 1907 г. «Группа екатеринославских рабочих анархистов-коммунистов» как единая организация фактически прекратила существование в результате описанных выше провалов.
А.В.Дубовик, А.Вл.Дубовик (Днепропетровск)
Примечания
(1) Лидер группы махаевцев К.Эрделевский позже стал одним из лидеров одесских «безмотивников» и выступил организатором печально знаменитого взрыва в кофейне Либмана в декабре 1905 г.
(2) А не «Самдил» — эта ошибка кочует по работам отечественных историков.
(3) Вестник Юга. 1906. 26 февраля.
(4) Государственный архив Днепропетровской области (ГАДО). Ф. 11. Оп. 1. Д. 473. Л. 87.
(5) Там же. Ф. 113. Оп. 1. Д. 75/76. Л. 11.
(6) Там же. Ф. 11. Оп. 1. Д. 473. Л. 91, 93.
(1) Лидер группы махаевцев К.Эрделевский позже стал одним из лидеров одесских «безмотивников» и выступил организатором печально знаменитого взрыва в кофейне Либмана в декабре 1905 г.
(2) А не «Самдил» — эта ошибка кочует по работам отечественных историков.
(3) Вестник Юга. 1906. 26 февраля.
(4) Государственный архив Днепропетровской области (ГАДО). Ф. 11. Оп. 1. Д. 473. Л. 87.
(5) Там же. Ф. 113. Оп. 1. Д. 75/76. Л. 11.
(6) Там же. Ф. 11. Оп. 1. Д. 473. Л. 91, 93.
(7) См.: Очерк // Буревестник. 1907. 6/7; Современная летопись // Былое. 1906. 4. Виноградов (он же — Степан Клиенко) бежал с каторги в 1907 г. и длительное время находился на нелегальном положении в России. Весной 1911 г. с помощью Дмитрия Богрова он эмигрировал в США (См.: Показания Д.Богрова // Столыпин: Жизнь и смерть за царя. М., 1991).
(8) ГАДО. Ф. 11. Оп. 1. Д. 467. Ч.1. Л. 229.
(9) Там же. Д. 532. Л. 18.
(10) Там же. Л. 54.
(11) Там же. Л. 16.
(12) Там же. Л. 31.
(13) Там же.
(14) Очерк // Вестник Юга. 1906. 13 февраля.
