Над баррикадой – черно- красный флаг!
Туман клубится. Враг сомкнул кольцо,
Сияя касками, сверкая бронзой блях,
Уж дышит нам с тобой он в лицо...
Постой, товарищ - придержи патрон -
Подпустим ближе, чтоб наверняка,
Прицельным ощетиниться огнем –
Уже немного до последнего рывка.
Мы, чуть пригнувшись, катим пулемет
По утренней и влажной мостовой.
Там, впереди залег десантный взвод
И батальон спецназа за спиной.
Последние минуты тишины,
Отвергнуты условья сдачи в плен.
Без революции и классовой борьбы
Не видеть нам, товарищ, перемен!
Как вестник гнева и души пожар,
Как новый день, как отступивший страх -
Бескомпромиссен, яростен и прав
Над баррикадой черно-красный флаг!
27 апреля 1931 г. в помещении профсоюза строителей в Барселоне собрались представители Национальной конфедерации труда (СNТ) и Иберийской анархистской федерации (ФАИ), чтобы обсудить подготовку к первомайской демонстрации и, в частности, решить, под каким же знаменем выступать. Представитель группы «Черное знамя» Гарсия Оливер предложил объединить черное («анархистское») и красное («синдикалистское») знамена в одно. Так и было решено. 1 мая 1931 г. - спустя сто лет после поднятия черного знамени - анархо-синдикалисты вышли на демонстрацию под красно-черным флагом. К середине 30-х гг. он распространился во всех странах, где имелись анархисты, и заменил собой прежнее, красное знамя. Даже Аргентинская региональная рабочая федерация (ФОРА), традиционно выступавшая под красными знаменами, приняла новый флаг.
Бастионом мирового либертарного движения Испания стала не случайно –
пролетарская солидарность и классовая ненависть в этой стране были
огромны, и идеи взаимопомощи и самоуправления были глубоко укоренены в
ее общинных традициях. Испанские бедняки умели отвечать на насилие -
насилием, на хозяйский террор - своим террором. Предметом мечтаний
испанских пролетариев и величайшей гордостью тех, кто смог его добыть,
было оружие. В Испании почти не существовало штрейкбрехерства. Не было
никаких пособий по безработице, и безработные (а безработица в Испании
порой достигала чудовищных размеров) жили благодаря помощи товарищей.
Многие трудяги были неграмотны, и впитывали идеи анархизма от учителей
вместе с получением грамоты. «На столе лежало испанское издание книги
Кропоткина "Хлеб и воля", - рассказывает Аугустин Сухи в воспоминаниях
об Испанской революции. - По вечерам члены коллектива собирались, и один
из них читал книгу вслух. Это было новое Евангелие»…