Юрий Шахин. Глобальные тенденции занятости

В среде марксистов бытует мнение, что развитие капитализма должно привести к вытеснению всех промежуточных категорий работников, так что пролетариат, или рабочий класс, станет доминирующим классом по своей численности. Эти утверждения как будто подтверждает новейшая статистика. Итальянский исследователь Пьермария Даволи со ссылками на данные МОТ показывает, что в последние десятилетия и абсолютное число пролетариев, и их цельный вес увеличиваются (Даволи П. Семь миллиардов человек, два миллиарда наемных работников. Бюллетень «Интернационалист». 2012. № 128). Это происходит главным образом за счет развития капитализма в Китае. На самом деле это временное отклонение от глобальных тенденций.

Вот такой он, китайский капитализм, прикрытый социалистической мишурой
Мировой капитализм знает две тенденции: 1) увеличение численности пролетариата, которое происходит за счет экспроприации крестьян и ремесленников; 2) опережающий рост различных категорий непроизводительных работников, которые обменивают свой труд не на капитал, а на доход. Эти лица не приносят прибыли, а живут за счет перераспределенной различными способами прибавочной стоимости. К таковым относятся: прислуга, самозанятые продавцы услуг, включая всевозможных лиц свободных профессий, работники бюджетных организаций, рабочие убыточных предприятий, получающих государственные дотации, чиновники и т.п. Внешне форма их занятости – труд по найму, по крайней мере в подавляющем большинстве случаев. Но, по сути, они не пролетарии, так как не создают прибавочную стоимость.

Поскольку обе тенденции развиваются нелинейно, испытывают сложное влияние противодействующих и благоприятствующих факторов, на короткое время возможны количественные отклонения от магистральной линии, вроде того, что мы переживаем сейчас, когда рабочих среди занятых стало больше не только абсолютно, но и относительно. Как только пролетаризация Китая пойдет на спад, там начнется опережающее замещение производительных работников непроизводительными, и мировая тенденция восстановится.

Эту мировую тенденцию установил не кто иной, как Карл Маркс.

«Ближайший результат введения машин заключается в том, что они увеличивают прибавочную стоимость и вместе с тем массу продуктов, в которой она воплощается; следовательно, – в том, что вместе с той субстанцией, которую потребляет класс капиталистов и его окружение, они увеличивают и самые эти общественные слои. Возрастание богатства последних и постоянное относительное уменьшение числа рабочих, требуемых для производства необходимых жизненных средств, порождают вместе с новыми потребностями в роскоши и новые средства их удовлетворения...

Наконец, чрезвычайно возросшая производительная сила в отраслях крупной промышленности, сопровождаемая интенсивным и экстенсивным ростом эксплуатации рабочей силы во всех остальных отраслях производства, дает возможность непроизводительно употреблять всё увеличивающуюся часть рабочего класса и таким образом воспроизводить всё большими массами старинных домашних рабов под названием «класса прислуги», как, например, слуг, горничных, лакеев и т.д.». Далее Маркс иллюстрирует эти тенденции с помощью английской статистики. В 1861 году на 2,6 млн наемных рабочих приходилось 1,2 млн прислуги у частных лиц (Маркс К. Капитал. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. М., 1960. Т. 23, с. 413–415).

В четвертом томе «Капитала» эта мысль выражена Марксом более развернуто. «Предположим, что производительность труда повысилась настолько, что если прежде в материальном производстве непосредственно участвовало 2/3 населения, то теперь участвует лишь 1/3. Прежде 2/3 населения доставляли жизненные средства для 3/3 населения; теперь 1/3 – для 3/3... Наше предположение не означает, что население остается застойным. Ибо если возрастают 3/3, то возрастает и 1/3, и таким образом по своей массе число людей, занятых производительным трудом, могло бы непрерывно увеличиваться. Но относительно, в пропорции ко всему населению, оно всё же было бы на 50% меньше, чем прежде. Теперь 2/3 населения состоят частью из владельцев прибыли и ренты, – частью из непроизводительных работников (которые вследствие конкуренции тоже плохо оплачиваются), помогающих им проедать доход и дающих или, если речь идет, например, о политических непроизводительных работниках, – навязывающих им взамен этого эквивалент в виде услуг. Можно предположить, что, за исключением домашней прислуги, солдат, матросов, полицейских, низших чиновников и т.п., содержанок, конюхов, клоунов и скоморохов, эти непроизводительные работники будут в общем стоять на более высокой ступени образования, чем прежде, и что увеличится в особенности число плохо оплачиваемых художников, музыкантов, адвокатов, врачей, ученых, учителей, изобретателей и т.д.

Внутри самого производительного класса (то есть среди рабочих. – Ю.Ш.) возрастет число торговых посредников... Количество сельскохозяйственных рабочих уменьшится по сравнению с количеством промышленных рабочих. Наконец, возрастет количество рабочих, занятых производством предметов роскоши, так как повысившийся доход потребляет теперь большее количество предметов роскоши» (Маркс К. Теории прибавочной стоимости. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. М. 1963. Т. 26, ч. 1, с. 205-207).

Итак, капитализм сметает мелких собственников и растит пролетариат, но еще быстрее он растит на основе пролетариата непроизводительные классы. Таким образом, могильщик капитализма в рамках мировой капиталистической системы никогда не составит абсолютного большинства населения.

Опережающий рост непроизводительных классов по Марксу совершенно определенно мешает пролетариату свергнуть капитализм. В «Теориях прибавочной стоимости» Маркс упрекает Рикардо: «Что он забывает отметить, так это – постоянное увеличение средних классов, стоящих посредине между рабочими, с одной стороны, капиталистами и земельными собственниками, с другой, – средних классов, которые во всё возрастающем объеме кормятся большей частью непосредственно за счет дохода, ложатся тяжким бременем на рабочих, составляющих основу общества, и увеличивают социальную устойчивость и силу верхних десяти тысяч» (Маркс К. Теории прибавочной стоимости. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., М., 1963, т. 26, с. 636). То есть чем выше удельный вес непроизводительных классов, тем труднее пролетариату совершить социалистическую революцию. Таким образом, развитие капитализма на определенном этапе начинает работать не на пролетарскую революцию, а против нее.

К этому нужно добавить тревожный эмпирический материал, собранный современными исследователями. Французский социолог Клеман пришла к выводу, что на усиление трудностей в процессе воспроизводства капитала современный капитализм реагирует введением более гибкой системы занятости. Она помогает капиталу более легко и оперативно управлять промышленной армией и реагировать на постоянно колеблющуюся конъюнктуру. Проблема, однако, в том, что эта новая система занятости разрушает устойчивые трудовые коллективы, атомизирует пролетариат и лишает его возможности солидарно бороться за свои права (Клеман К. Неформальные практики российских рабочих. Социологические исследования. 2003. № 5, с. 69-71). Собственно это мы и видим: пролетариат сейчас хронически пассивен. Итак, современный поздний капитализм, вопреки предсказаниям «Манифеста», затрудняет самоорганизацию пролетариата.

Спрашивается: способен ли пролетариат при таких условиях совершить социалистическую революцию, и является ли он единственным революционным классом, если, вопреки «Манифесту», он сам служит пьедесталом, на котором развиваются новые классы? Как минимум, пролетариату не обойтись без поиска союзников в их рядах.

С этой целью немного отступим и рассмотрим, как меняется внутренняя структура самого рабочего класса.

С точки зрения процесса труда для капитализма характерны следующие тенденции: 1) вытеснение ручного труда машинным; 2) развитие на базе машинного труда конвейерного производства и автоматизации; 3) развитие на базе автоматизации компьютеризации.

Таким образом, процесс производства имеет тенденцию к превращению в процесс обработки информации (если мы имеем в виду роль, выпадающую непосредственному работнику в процессе труда). В связи с этим меняется и структура пролетариата: рабочего вытесняет инженер и компьютерщик. Параллельный рост производительности труда или (что здесь то же самое) развитие машинных систем непрерывно выталкивает пролетариев из сферы производства, что и служит основой для роста непроизводительных классов и расцвета сферы услуг. Развитие самозанятости в сфере услуг (то есть, по существу, возрождение мелкой буржуазии) создает основу для прихода в эту сферу капиталистического предпринимательства и вторичной пролетаризации. Самозанятые работники сферы услуг экспроприируются и становятся наемными работниками капиталистов. Это частично сдерживает вытеснение пролетариев непроизводительными работниками, однако так будет продолжаться, пока в сферу услуг не придет автоматизация. Развитие робототехники создаст мощнейший стимул для вытеснения пролетариев и из этой сферы. Таким образом, опережающий рост непроизводительных работников только ускорится. При прочих равных условиях его может сдержать только падение нормы прибыли. Но тогда вытеснение пролетариев из производства прибыли даст усиление безработицы, а тем самым накопление горючего материала в обществе. Вот возможный союзник революционного пролетариата.

Кроме того, в связи с современными попытками неолибералов коммерциализировать непроизводительный труд возникает подозрение, что его расцвет не вечен. Их заставляет идти на такую политику падение нормы прибыли. Таким образом, оно уже сейчас начинает тормозить развитие непроизводительной занятости и не исключено, что в XXI веке наступит перелом. Однако этот вопрос остается предметом дискуссий.

Вот т.н. "Креативный класс"
И. Валлерстайн, например, уверен, что это наступление капитала на новые средние слои является провозвестником длительного процесса, подрывающего стабильность социально-экономических основ мирового капитализма: «Вторая структурная проблема – это сжатие средних страт. Последние не без оснований воспринимались как политическая опора существующей миросистемы. Но их требования, как к работодателям, так и к государствам, постоянно расширяются, и по всему миру затраты на поддержание непомерно разросшейся средней страты на всевозрастающих уровнях реr рersоnаm оказываются непосильными как для предприятий, так и для государственных казначейств. Именно это стоит за многочисленными попытками последнего десятилетия – свернуть государство благосостояния» (Валлерстайн И. После либерализма. М., 2003. С. 138).

Однако Валлерстайн не прав, когда локализует этот процесс по всему миру. На самом деле он наблюдается в старых империалистических центрах. А в восходящих империалистических державах ситуация иная. В Китае государство начиная с 2009 года, напротив, стимулирует развитие т.н. системы всеобщего благоденствия. Потому указанную тенденцию вполне можно объяснить географическим перемещением потоков сверхприбылей. Из Европы и США они уходят в Восточную Азию, соответственно оскудевающие центры не могут позволить себе прежнюю высокую долю непроизводительных работников. Меняется географическая локализация процесса опережающего роста непроизводительных работников. А вот изменится ли общемировая тенденция, это еще нужно доказать.

Наконец, развитие компьютеризации и рост числа занятых обработкой информации как среди производительных рабочих, так и среди некоторых категорий непроизводительных усиливает неустойчивость капитализма и создает пролетариату классы/социальные группы – союзники.

Маркс в четвертом томе «Капитала» отмечает, что у капиталистического способа производства есть важные естественные ограничения. Прежде всего, он предлагает различать «труд, фиксирующийся в материальном, пригодном для продажи товаре, и труд, в таком товаре не фиксирующийся». «Те виды труда, которые не фиксируются в товаре, по природе своей в большинстве случаев не могут быть подчинены капиталистическому способу производства; другие же виды труда могут быть подчинены ему» (Маркс К. Теории прибавочной стоимости. Соч., М., 1963, т. 26, с. 170). Как примеры случаев, где подчинение почти невозможно, Маркс приводит услуги «художников-исполнителей, ораторов, актеров, учителей, врачей, попов». Но и там, где труд фиксируется в материальном носителе, возможны серьезные ограничения.

Подобное нематериальное производство «имеет своим результатом такие товары, такие потребительные стоимости, которые обладают самостоятельной формой, обособленной как по отношению к производителю, так и по отношению к потребителю, – которые, следовательно, способны сохранять свое существование в промежутке времени между производством и потреблением и, стало быть, могут обращаться в течение этого времени как пригодные для продажи товары: таковы, например, книги, картины и вообще все произведения искусства, существующие отдельно от художественной деятельности создающего их художника. Здесь капиталистическое производство применимо только в очень ограниченном масштабе, – например, в том случае, когда какой-нибудь литератор эксплуатирует для какого-нибудь коллективного произведения, скажем для энциклопедии, многих других авторов в качестве подручных работников. В большинстве случаев здесь дело ограничивается переходной к капиталистическому производству формой, заключающейся в том, что люди, занятые различными видами научного и художественного производства, ремесленники или же мастера своего дела, работают на совокупный торговый капитал книготорговцев, – отношение, не имеющее ничего общего с капиталистическим способом производства в собственном смысле слова и еще не подчиненное ему даже формально» (там же, с. 420–421).

Этот случай целиком приложим к производству и обработке информации. Здесь продукт труда фиксируется в материале и обладает самостоятельной формой, но к ней не сводим. Таковы, например, диски с записанными на них программами и файлами. Следовательно, современное производство, обработка информации, производство т.н. «софта» – это тот самый случай, где «капиталистическое производство применимо только в очень ограниченном масштабе... В большинстве случаев здесь дело ограничивается переходной к капиталистическому производству формой». Это «отношение, не имеющее ничего общего с капиталистическим способом производства в собственном смысле слова и еще не подчиненное ему даже формально». Итак, современное капиталистическое производство всё больше зависит от сектора, где проблематично даже формальное подчинение труда капиталу. А это означает, что капитализм сам подрывает собственные экономические основы.

Естественно предположить, что работники, занятые производством и обработкой информации, могли бы оказать своей активностью неоценимую услугу революционному движению. Но что они представляют собой как сила?

Первоначально это были редкие высокооплачиваемые специалисты и, как таковые, прикармливались капиталистическими сверхприбылями. В настоящее время компьютерные профессии стали массовыми, специальность – рутинной. Это создает условия для развития классовой борьбы и в этой сфере. Однако этого не происходит. Во многом сдерживает ее индивидуалистический характер производственной деятельности многих программистов. Он предопределяет их изоляцию и отсутствие прочных коллективных связей. Потому неизвестно, будут ли они вообще способны выработать у себя культуру классовой борьбы.

Таким образом, мы сейчас находимся в исключительно трудной ситуации. Тенденции развития капитализма на современном этапе не способствуют развитию классовой борьбы со стороны пролетариата и формированию субъекта революционного действия. Не случится ли так, что капиталистическая система, исчерпав ресурсы своей прочности, просто похоронит весь мир под своими обломками?

Ю.В. ШАХИН
Одесса, Украина

Светлое капиталистическое будущее

Наша группа

Разделы

    (36) (23) (22) (19) (19) (19) (18) (17) (17) (17) (14) (13) (13) (13) (12) (12) (10) (10) (8) (7) (6) (6) (6) (6) (6) (5) (5) (5) (5) (5) (4) (4) (4) (4) (4) (4) (4) (3) (3) (3) (3) (3) (3) (3) (3) (2) (2) (2) (2) (2) (2) (2) (2) (2) (2) (2) (2) (2) (2) (2) (2) (2) (2) (2) (2) (2) (2) (2) (2) (2) (1) (1) (1) (1) (1) (1) (1) (1) (1) (1) (1) (1) (1) (1) (1) (1) (1) (1) (1) (1) (1) (1) (1) (1) (1) (1) (1) (1) (1) (1) (1) (1) (1) (1) (1)